С Л А В И К

РАННИМ утром Сашка спустился по крутоватой лестнице с комнаты на втором этаже кирпичного домика по Приморской, сладко потянулся. Бросил взгляд на часы. «Командирские» показывали только начало седьмого, но южное августовское солнце уже щедро сыпало нежным теплом. Невдалеке монотонно и успокаивающе шумел прибой. Туда, где волны мягко накатывались на песчаный берег, и направился Сашка. Он любил приезжать сюда во время отпуска. Путь от дома неблизкий, более тысячи двухсот километров, однако несколько утомительная в автомобиле, но изобилующая чудесными пейзажами дорога оправдывалась отменным отдыхом на берегу этого уютного залива Черного моря. Одно, что немного раздражало — обилие в теплой, не ниже 25 градусов в это время, морской воде  крупных медуз. Отдельные их них, особенно с фиолетовым и розоватым оттенками, тянули килограмма на три-четыре. Некоторые отдыхающие варварски развлекались тем, что подхватывали их из воды и отбрасывали от себя подальше, а ласковые волны укладывали неподвижных аурелий на песчаный берег, что несколько омрачало картину пляжного побережья.

Приятным дополнением к полноценному отдыху здесь являлся довольно привлекательный местный рынок. Не в смысле своего благоустройства, а невысоких цен и довольно сговорчивых продавцов, которые торговали выращенным в собственных садах и на огородах. Отменные, цвета расплавленной меди, крупные помидоры и херсонские арбузы, персики и виноград, грецкие орехи и медовые груши стоили раза в три-четыре дешевле, чем в Феодосии или Евпатории, не говоря уже о Ялте…

На песчаном пляже было почти пусто. Только возле участка бетонной стенки, неизвестно для чего возведенной по береговой кромке, два подростка ловили марлевым сачком юрких креветок и сбрасывали добычу в пластиковое ведро. Чуть попозже они посолят свой улов, сварят, и будут предлагать загорающим на пляже: хочешь — покупай стакан, желаешь больше — бери пол-литра. И снова, как теперь модно говорить, по приемлемым ценам. Поэтому их торговля шла бойко, приносила предприимчивым ребятишкам неплохой доход.

Здесь же, чуть повыше, кто-то установил сваренный из прочных металлических прутьев, окрашенных в голубой цвет, макет земного шара метра под два по высоте. Может предприимчивые местные коммунальщики постарались или пограничники, которые с установленной неподалеку вышки постоянно отслеживали, чтобы отдыхающие на надувных матрасах не заплывали далеко от берега — до нейтральных вод рукой подать. Параллели были прочно прихвачены аккуратной сваркой к меридианам. Сашка поставил ноги в район Антарктиды, руками ухватился на уровне Западной Сибири и резко отбросил тело назад. Проделав упражнение несколько раз, перехватился руками поближе к экватору.

Физзарядка с нагрузкой при­носила удовольствие, поднима­-
ла настроение. Но при этом Сашка слишком увлекся, его цепкие пальцы уже приблизились в район Австралии. Вот здесь-то его и поджидала неприятность. Когда он в очередной раз отбросил тело в сторону моря, его пронзила острая боль, в глазах на мгновение потемнело. Он чуть не рухнул на песок, но краем глаза уловил спускаю­щуюся к воде юную парочку. Скорее всего, это и  удержало его на ногах, возможно, стыд перед не­знакомыми людьми за свою, внезапно налетевшую слабость. Превозмогая боль, осторожно подтя­гиваясь руками на «параллелях», Сашка более-менее выпрямился и, медленно переставляя ноги, направился в сторону дома, в котором снимал комнату. Жена, бросив взгляд на его побелевшее лицо, тревожно спросила:

— Что стряслось?

— Да ничего, что-то в спине стрельнуло, может, радикулит какой, еле дошел…

— Тогда давай в постель, а я с утра схожу к местному врачу, попрошу посмотреть, должен же он какое-нибудь лекарство приписать. Может, и поможет, а то ведь скоро домой возвращаться. И как мы теперь доедем?

— Не волнуйся, доберемся, то­же мне, нашла проблему, — заверил Сашка.

Поселок Хорлы, раскинувшийся на одноименном полуострове, когда-то славился хорошей больницей. Вообще-то его возникновение на карте Херсонщины связывают с баронессой Софьей Фальц-Фейн: на исходе позапрошлого столетия она основала на своих землях деревушку и морской порт. Возводилось всё переселенцами, которые стекались сюда в расчете на лучшую жизнь. Отсюда за границу вывозили зерно, работали таможня, судоремонтный док. Совершались каботажные рейсы к портам Севастополя и Одессы, Херсона и Николаева. Понятное дело, для лечения местного люда баронесса пригласила в эти края и сведущих врачей.

Многие приезжие замечают, что эта местность по своим очертаниям напоминает Крым в миниатюре. Полуостров мягко врезается в Черное море и соединяется с материком только узеньким перешейком. На подъезде к нему еще одна диковинка: справа виднеется странный массивный фонтан, бьющий ввысь из-под земли. Те, кто подъезжает к не­му поближе, удивляются. И есть чему: вокруг все соленое, море и берег, а здесь бурлит потоком пресная, холодная и очень приятная на вкус родниковая вода.

Хорошо или плохо, но на этот раз врач в Хорлах оказалась не в пример своим предшественникам. Сославшись на занятость, ограничилась общеизвестной, но вряд ли подходящей в данном случае, рекомендацией:

— Пусть больной больше ходит, мол, жизнь — в движении!

Как бы там ни было, дня через три-четыре Сашке стало немного легче, и он засобирался в обратный путь. Хотя, если откровенно, спина в области поясницы была словно зажатая в жесткий корсет, а неосторожные резковатые движения вызывали острую боль. Обратная дорога прошла на удивление без осложнений, машину ни разу не остановили нередко излишне придирчивые украинские гаишники. Может еще и потому, что Александр знал: прежде всего, они «охотятся» за водителями, не соблюдающими на трассе установленный скоростной режим, особенно — в населенных пунктах. Его Сашка старался не нарушать, хотя на хороших участках дороги стрелка спидометра, случалось, уходила за отметку в сто километров. Через несколько дней нужно было уже выходить на работу, и Александр, который думал поначалу сразу же обратиться к местным врачам, решил с больницей повременить. А вдруг пройдет само собой. Не получилось! Даже натягивание носков по утрам требовало немало усилий и времени. Пришлось записываться на прием в поликлинику. Миловидная врачиха, задав пару вопросов, уложила Сашку на стоявшую прямо в кабинете кушетку. Аккуратно взяла левую ногу снизу возле стопы и начала медленно поднимать вверх. Поначалу это не вызывало никакого дискомфорта. Но когда стопа оторвалась от кушетки где-то на полметра, в пояснице неслабо стрельнуло, лицо Сашки искривила гримаса боли.

— Все ясно, — заключила врачиха, — остеохондроз, будем оформлять недельки на две на стационар. Поколем витамины, припишем таблетки, должно помочь.

К сожалению, помогло слабо, хотя все эти две недели медсестры каждые шесть часов  вежливо предлагали Сашке:

— Перевернитесь на животик…

Ситуация несколько улучшилась только после выписки из больницы, когда ему, как говорится, по случаю, удалось раздобыть дефицитную на то время упаковку заграничного реоперина на пять ампул. Из них хватило и одной, чтобы Сашка почувствовал себя более-менее сносно. Остальные презентовал теще своего брата Анатолия, которая потом не один год с благодарностью вспоминала, как он помог ей избавиться от ост­рых болей в пояснице.

Кто знает, насколько бы хватило видимого выздоровления, но в одну из поездок в деревню к матери жены Сашка механически хватанул мешок ячменя пуда на три, который нужно было переставить в другое место. И снова его ноги словно приросли к полу. Тут же Сашке с опозданием вспомнилось наставление врачихи перед выпиской из больницы: «Теперь вам больше пяти килограммов поднимать нельзя, иначе могут быть проблемы».

Превозмогая боль, он сел за руль и направился в Оршу, где его зять Игорь работал фельдшером на скорой помощи. Тот позвонил своему дяде, заместителю главврача городской поликлиники, обрисовал ситуацию. В ответ услышал от Сергея Ивановича:

— У нас есть врач-кудесник, серьёзно занимается мануальной терапией. Думаю, он поставит больного на ноги. Но сегодня Вячеслава Юрьевича не найдем: Пасха, скорее всего где-то с друзьями, нужно подъехать в будний день.

— Как временный выход, — предложил Игорь, — могу сделать обезболивающий укол, чтобы смогли доехать домой.

Так и поступили. Но даже после внушительного, кубиков на пять, укола Сашка с трудом спускался по лестнице из квартиры на четвертом этаже, в которой жила его дочь Елена со своей семьёй.

— Всё, — решил про себя, с силой налегая на перила и медленно переступая со ступеньки на ступеньку, — придется за здоровье браться всерьёз, это же никуда не годится быть таким беспомощным.

И действительно, на этот раз Сашка не стал откладывать визит к врачу. Как только на службе выдался благоприятный момент, отправился к нему. Понятное де­ло, предварительно согласовав свой приезд по телефону.

Неказистый кабинет Вячеслава Юрьевича находился на первом этаже приземистого двухэтажного здания из красного кирпича, пожалуй, еще довоенной постройки. Из всей мебели в нем заслуживала внимания разве что специальная кушетка с разными приводами, широкими ремнями, на которой врач, как можно было судить, и «потчевал» процедурами своих клиентов. Вячеслав Юрьевич встретил Сашку радушно. При этом мельком поинтересовался, есть ли карта больного, снимки позвоночника. Услышав «нет», оптимистически заметил:

— Ничего страшного, обойдемся и без этого!

Потом, перехватив заинтересованный взгляд на кушетку, пояснил:

— Получил вот совсем недавно. Немецкая, стоит немалых денег, но аппарат очень хороший, в моем деле просто находка. Особенно, когда нужно серьезно лечить человека. А теперь к делу: раздевайтесь до плавок и улаживайтесь на кушетку. Животом вниз.

Когда Сашка выполнил команду врача, тот неспешно провел пальцами по позвоночнику пациента сверху вниз. Раз, другой. Затем с легким усилием надавил указательным пальцем в области поясницы и спросил:

— Вот здесь болит?

— Да, здесь, — подтвердил больной.

—  Ну, это я вам уберу, — заверил врач.

Если откровенно, Сашка к этим словам отнесся довольно скептически, но промолчал. Врач тем временем приступил к оздоровительному массажу. Насколько можно было судить дилетанту в этом деле, а именно таким и являлся Сашка, врач поначалу хорошенько «разогрел» спину уверенными движениями рук и расслабил мышцы позвоночника. Затем, ловко перебирая пальцами, как бы попытался отодвинуть от него нервные окончания, улучшить подвижность сегментов. Основательно досталось шейному, грудному и поясничному отделам. Немало сил потребовалось также на заключительный этап процедуры — врач как будто растягивал позвоночник, делая его более гибким. А завершилось все решительной разработкой вращательных функций поясницы, тазобедренного сустава. По продолжительности энергичный массаж занял около часа. Что интересно, никакой боли Сашка при этом не чувствовал. Зато, когда бросил взгляд на врача, по крупным каплям пота на его лице понял: этот хлеб не из лёгких. А ведь человек в белом халате был не из разряда слабых. Рост — выше среднего, широкие плечи, впечатляющие бицепсы, вес — за хорошую сотню килограммов.

— На сегодня все, — заключил Вячеслав Юрьевич, — поднимитесь на второй этаж, в пятой палате для вас приготовлена кровать. После массажа нужно с часик полежать, а потом можно и домой. Завтра продолжим, жду к десяти часам. Для большей эффективности к массажу добавим уколы. Думаю, противовоспалительный диклофенак будет в самый раз.

В палате, в которой стояли три металлические кровати, занята была только одна, на которой лежал мужчина лет сорока пяти. «Николай, — представился он, — мастер железнодорожного депо, — и непринужденно добавил: — Не один месяц ждал, пока смог попасть к Вячеславу Юрьевичу, так много желающих. Зато со вчерашнего дня начинаю чувствовать себя совсем другим человеком, словно молодость возвращается…».

Сашка также испытал это чувство после третьего сеанса. Его вдруг осенило, что он совсем не чувствует спины, куда-то ушли скованность, туповатая боль. «Сдержал-таки свое слово врач, — подумалось ему, — привел позвоночник в порядок. Чудеса, да и только!». Но на этом процедуры не закончились, Вячеслав Юрьевич еще два дня закреплял успех. Когда пришло время прощаться, Сашка, чтобы хоть как-то отблагодарить врача за доброе дело, несколько смущаясь, несмело предложил: «Может, встретимся после работы, немного посидим, поговорим?».

— Если человек хороший, — философски прозвучало в ответ, — то почему бы и нет. Можно сегодня, освобожусь часа через два…

Из клиники Сашка неспешно отправился на поиски ближайшего «Гастронома». Тот оказался невдалеке, там нашлось и всё необходимое для дружеского мужского разговора. В назначенное время Сашка, находясь в приподнятом настроении, был на месте. Помимо всего прочего, его интересовало: откуда берутся такие хорошие врачи, как они становятся настоящими профессионалами своего дела?

Когда Сашка зашел к Вячеславу Юрьевичу, тот уже освободился. Быстренько накрыли стол, и под рюмку коньяка потекла неторопливая беседа. За окном кабинета сверкнула молния, по стеклу забарабанили крупные капли дождя.

— Летняя гроза, — заметил Сашка.

— Да разве это гроза? — мягко возразил Вячеслав Юрьевич. — Так, легкая непогода. Представьте себе волны около десятка метров высотой, весь корабль содрогается от ударов. Молнии сверкают одна за одной. Раскаты грома такие, что с трудом удается устоять на ногах, люди то и дело падают на палубу. Вот это — стихия! Зрелище жуткое, но в то же время и чем-то притягательное. Видно тем, что в таких ситуациях, как и среди альпинистов на вершинах гор, ярко высвечивается: чего стоит тот или иной человек, насколько можно положиться на него в критической ситуации.

— А что, — поинтересовался Сашка, — приходилось ходить по морям-океанам?

— Не один год, — ответил собеседник. — Вскоре после окончания Витебского медицинского института мне предложили долж­ность врача на рыболовецком траулере, со временем — на научно-исследовательском судне «Профессор Штокман». Много времени занимались исследованием месторождений газа в Баренцевом и Карском морях, заходили в порт самого северного в мире норвежского города Хаммерфест. С тех широт надолго запомнились сильные ветра, пронизывающий насквозь холод. Приходилось бывать и в Колумбии, Сенегале, Камеруне…

— Там климат уже совсем иной, — продолжал Вячеслав Юрьевич, — жара, растут кокосовые пальмы, на ветках деревьев — яркие попугаи. Одним словом — экзотика! Врачебную практику, конечно, получил отменную. Понятное дело, в море или океане приходилось надеяться только на самого себя. Именно в то время меня и увлекла мануальная терапия. У нас тогда это дело считалось шарлатанством. Тем не менее, бывая за границей, искал в портах специальную литературу, переводил. До многого пришлось доходить, как говорится, своим умом и своими руками. Многому научился, когда работал в госпитале для участников Великой Отечественной войны, где у большинства пациентов были серьезные проблемы с позвоночником. А люди заслуженные, наше поколение перед ними в долгу, и я доволен, что многим из них удалось помочь избавиться от закоренелых болячек.

— Скажу откровенно, — заключил врач, — к своим способностям отношусь без бахвальства. Хорошо понимаю, что не каждый больной — мой пациент. И если это выясняется в ходе осмотра, советую человеку: «Ищите своего доктора». Может и обидно бывает кому-то, зато честно. Да и в профессиональном плане не люблю стоять на месте, регулярно выбираюсь на специальные курсы в Москве при мединституте, где знакомят с новыми мировыми наработками в этом направлении…

Расставались они друзьями. «Для тебя, — протягивая руку, говорил Вячеслав Юрьевич, — я — Славик. И если будешь хотя бы раз в год приезжать ко мне на профилактический массаж, никаких проблем с позвоночником иметь не будешь…».

И на самом деле, хотя с тех пор пролетело немало лет, да и встречаются они не часто, позвоночник Сашку теперь не беспокоит. Он может позволить себе подхватить на плечо без посторонней помощи мешок картошки, протащить в руках сотню-другую метров довольно увесистую сумку. В такие моменты Сашка с благодарностью вспоминает Славика, его золотые руки. Иногда он задумывается и о том, что, несмотря на нередкие и обоснованные упреки людей из-за небрежной, а порой неквалифицированной работы медиков, и в их среде встречаются алмазы. Тогда пациенты уважительно говорят: «Доктор от Бога». В этой народной сокровищнице сверкающих гранями врачебного достоинства бриллиантов, есть и привораживающий камушек Вячеслава Юрьевича, каратов так на двадцать пять…

Павел ЖУКОВ